А. И. Солженицын: "Один день Ивана Денисовича"
   "Один день Ивана Денисовича" связан с одним из фактов биографии самого автора —
Экибастузским особым лагерем, где зимой 1950 – 1951 гг. на общих работах и был создан этот
рассказ. Главный герой рассказа Солженицына — Иван Денисович Шухов, обычный узник сталинского
лагеря. В этом рассказе автор от лица героя повествует об одном дне — из трех тысяч шестисот
пятидесяти трех дней срока Ивана Денисовича. Но описания этого дня читателю достаточно для того,
чтобы понять, какая обстановка царила в лагере, какие существовали порядки и законы, многое
узнать о жизни заключенных, ужаснуться этой жизни.
   Лагерь — это особый мир, существующий отдельно, параллельно нашему. Каждый, оказавшийся
здесь, выживает по-своему (или погибает по-своему). Жизнь в зоне показана не со стороны, а изнутри,
мы видим ее глазами человека, который знает о ней не понаслышке, а по своему личному опыту.
Именно поэтому рассказ поражает своим реализмом.
   "Слава тебе, Господи, еще один день прошел!" — заканчивает свое повествование Иван
Денисович, "Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый". В этот день Шухову
действительно повезло: бригаду не выгнали на Соцгородок тянуть проволоку на морозе, без обогрева;
миновал карцер, отделался лишь мытьем полов в надзирательской, получил в обед лишнюю порцию
каши, работа досталась знакомая — стену класть на ТЭЦ, клал весело; миновал благополучно шмон, и
пронес в лагерь ножовку, подработал вечером у Цезаря, купил у латыша два стакана самосаду, а
самое главное — то, что не заболел, перемогся.
   Иван Денисович Шухов был осужден на десять лет по сфабрикованному делу: его обвинили в
том, что он вернулся из плена с секретным немецким заданием, а какое именно оно было — так никто
и не смог придумать. У Шухова такая же судьба, что и у многих других людей, которые воевали за
Родину, но по окончании войны из пленников немецких лагерей оказались пленниками ГУЛАГа. Как
человек, он не может ни вызывать уважения: несмотря на все условия существования, он сумел
сохранить доброту, благожелательное отношение к людям, не обозлился, не потерял человечности.
Шухов готов поделиться последним. Иван Денисович угощает печеньем Алешку-баптиста, чтобы хоть
чем-то побаловать, поддержать его, ведь тот "всем угождает, а заработать не может". А как Иван
Денисович относится к Гопчику! Для него Гопчик почти как родной сын. Это герой мне глубоко
симпатичен, в отличие, например, от шакала Фетюкова, бывшего высокого начальника, который
привык командовать, но не брезгует даже доставать окурки из плевательницы. Это настоящий шакал,
живущий за счет объедков других. Лизать чужие тарелки, смотреть человеку в рот в ожидании того, что
ему что-нибудь оставят — для него обычное дело. Он не может не вызывать отвращения, даже зэки
отказываются с ним работать. В зоне у него не осталось ни капли мужской гордости: он открыто
плачет, когда его бьют за лизание тарелок.
   Действительно, здесь, в зоне, каждый выбирает для себя путь выживания, но наиболее
недостойный путь — это путь стукача Пантелеева, живущего за счет доносов на других зэков. Под
предлогом болезни он остается в зоне и добровольно стучит оперу. В лагере ненавидят таких людей, и
тот факт, что было зарезано трое, никого не удивил. Смерть здесь это обычное дело, а жизнь
превращается в ничто. Это больше всего пугает.
   В отличие от них, Иван Денисович "не был шакал даже после восьми лет общих работ — и чем
дальше, тем крепче утверждался". Он не выпрашивает, не унижается. Все старается заработать
только своим трудом: шьет тапочки, подносит бригадиру валенки, занимает очередь за посылками, за
что и получает честно заработанное. У Шухова сохранились понятия о гордости и чести, поэтому он
никогда не скатиться до уровня Фетюкова, ведь он именно подрабатывает, а не старается услужить,
"подмазаться". Как и любой крестьянин, Шухов человек на удивление хозяйственный: он не может
просто так пройти мимо куска ножовки, зная, что из него можно сделать нож, а это возможность
дополнительно заработать.
   Уважения заслуживает и бывший капитан второго ранга Буйновский, который "на лагерную
работу как на морскую службу смотрит: сказано делать — значит делай". Он не старается увильнуть от
общих работ, привык все делать на совесть, а не для показухи. Шухов говорит, что "осунулся крепко за
последний месяц, а упряжку тянет". Буйновский не может смириться с произволом караула, поэтому
заводит спор с Волковским о статье уголовного кодекса, за что и получает десять суток карцера.
Симпатичен бригадир Тюрин, попавший в лагерь только лишь потому, что его отец был кулак. Для
бригады он как отец родной, всегда старается отстоять интересы бригады: получить больше хлеба,
выгодную работу. Утром Тюрин дает кому надо, чтобы его людей не выгнали на строительство
Соцгородка. Слова Ивана Денисовича о том, что "хороший бригадир вторую жизнь даст", полностью
подходят для характеристики бригадира Тюрина. Эти люди, несмотря на все, выживают за счет своего
труда. Они бы никогда не смогли избрать для себя путь выживания Фетюкова или Пантелеева.
   Жалость вызывает Алешка-баптист. Он очень добрый, но очень слабодушный — "им не
командует только тот, кто не хочет". Заключение для него — это воля Бога; в своем заключении видит
только хорошее, он сам говорит, что "здесь есть время о душе подумать". Но Алешка не может
приспособиться к лагерным условиям и, по мнению Ивана Денисовича, долго здесь не протянет.
Хваткой, которой не хватает Алешке-баптисту, обладает Гопчик, шестнадцатилетний паренек, хитрый и
не упускающий возможности урвать кусок. Он был осужден за то, что носил молоко в лес бендеровцам.
В лагере ему прочат большое будущее: "Из Гопчика правильный будет лагерник… меньше, как
хлеборезом, ему судьбы не прочат".
   На особом положении находится в лагере Цезарь Маркович, бывший режиссер, который не успел
снять своей первой картины, когда попал в лагерь. Он получает с воли посылки, поэтому может себе
позволить многое из того, что не могут остальные заключенные: носит новую шапку и другие
запрещенные вещи, работает в конторе, избегает общих работ. Хоть Цезарь находится уже довольно
долго в этом лагере, его душа все еще в Москве: обсуждает с другими москвичами премьеры в
театрах, культурные новости столицы. Он сторонится остальных заключенных, придерживается только
Буйновского, вспоминая о существовании других только тогда, когда он нуждается в их помощи. Во
многом благодаря своей отрешенности от реального мира и посылкам с воли ему удается выживать в
этих условиях. Он обладает деловой хваткой, знает, кому и сколько надо дать. Лично у меня этот герой
не вызывает никаких чувств.
   Рассказ Солженицына написан простым языком, он не прибегает к каким-либо сложным
литературным приемам, здесь нет метафор, ярких сравнений, гипербол. Рассказ написан языком
простого лагерного заключенного, именно поэтому используется очень много "блатных" слов и
выражений. "Шмон, стучать куму, шестерка, придурки, падла", все эти слова можно встретить в
повседневной речи зэков. В рассказе в изобилии встречаются и непечатные слова. Некоторые из них
изменены Солженицыным в написании, но смысл у них остается тот же: "…бальник, …яди, грёбаный".
Особенно много их употребляет зав. столовой, когда старается столкнуть напирающих зэков с
крыльца столовой. Я думаю, чтобы показать жизнь в лагере, царящие порядки и атмосферу, просто
нельзя было обойтись без такой лексики. Время уходит, а выражения остаются, их используют не
только в зонах, но и в обычном общении.